На тёмной стороне тебя. Не доверяйте красивым незнакомцам… - Эль Эбергард

Я хотела что-то сказать, но тут язык мой онемел, а глаза закрылись сами собой. Можно было дергаться, рваться на волю, все было бесполезно. Спасти меня было некому. Теперь я это поняла.

– Ну, продолжим – раздался голос Стефана. – Мне надо будет разрезать верх твоего платья, чтобы поближе подобраться к твоему бесценному сердечку. Как я и обещал, больно не будет. Поверь.

Конечно, твердить себе то, что со мной это происходит в кошмарном сне было попусту, особенно если учесть, что обоюдоострое лезвие кинжала с легкостью распороло лиф платья, едва касаясь кожи. Впрочем, верить в то, что надо мной стоял самый настоящий демон с ритуальным ножом, чтобы вырвать мое сердце и украсть мою душу, было таким же безумием, как и пытаться проснуться.

Так и есть, это был один из тех фанатиков или сектантов, о которых я читала в газете и слышала от американской пары в кафе. И мне оставалось только покориться судьбе…

Я старалась припомнить какие-то молитвы, но в голове возникала настоящая каша. Я никак не могла сосредоточиться, что было и немудрено. Нож рвал на мне платье и его треск отдавался во всем моем теле мелкой дрожью. Лезвие миновало пояс, справилось с лентами на груди и подобралось к самому горлу. Я замерла, надеясь отключиться и не услышать страшного характерного удара лезвием.

– Это еще что?

Надо мной мелькнула тень и я снова смогла видеть мир собственными глазами. Стефан держал в руке какой-то предмет и я узнала свой медальон. Он болтался на тонкой веревочке, спускаясь с пальцев сумасшедшего или демона: не все ли равно, под чьим ножом должна была оборваться моя жизнь?

– Что это? – процедил Стефан, повторяя вопрос.

Я хотела ответить, но мой язык мне не повиновался. Демон вздохнул и щелкнул пальцами. Я облизнула губы, понимая, что ужасно хочу пить.

– Мой медальон, только и всего.

– Откуда он у тебя? – настойчиво допрашивал Стефан. – Кто тебе его дал?

– Какое это имеет значение? – я стала злиться. —Подарок моей бабушки.

– Хорошо.

Голос Стефана стал ровным и безжизненным.

– Хорошо… Тогда кто подарил его твоей бабушке? Только не лги мне.

– С чего бы мне тебе лгать? – закричала я, вне себя от ярости. – На смертном одре не врут. Моей бабушке подарила медальон ее мать. Я третья в нашей семье, кто его носит.

Он замер, рассматривая то медальон, то меня.

– Ты права. Просто я обязан знать наверняка, чтобы не ошибиться. Но, – проговорил он, склоняясь надо мной и пристально заглядывая в глаза, – думаю, что ты не врешь…

Он принялся расхаживать взад и вперед, не выпуская медальон из руки. Пока он ходил по подвалу, я совсем перестала что-либо понимать. Я так устала и была вымотана за этот кошмарнейший день в моей жизни, что не была в состоянии ни просить пощады, ни расспрашивать моего демона о том, почему его столь привлек невзрачный медальончик. Невзрачный для любого вора, так как он был сделан из простой меди.

– Да… – повторил он задумчиво. – Как я сразу не догадался. Такие же глаза, как на том портрете…

– Какой еще портрет? – не поняла я.

Стефан еще раз приблизился. Было неясно, то ли он смеется, то ли он бесится. С минуту он молча смотрел на меня своими зеленым и черным глазами, будто собирался пробуравить во мне добрую скважину. Он покачал медальоном передо мной и выговорил с таким трудом, будто его кто-то держал за язык.

– Считай, что сегодня твой второй день рождения, Олеся. Если бы я не был связан клятвой, тебе ни за что не удалось бы уйти отсюда живой. Но эта клятва… Будь все неладно… А твоя душа бы очень пригодилась в нашей борьбе… Как я и говорил, наши судьбы пересеклись таки не случайно.

Он махнул рукой и я смогла пошевелиться, не веря в свое счастье. Скотч волшебным образом упал к подножию ящика, более не препятствуя моей свободе. Правда, я еще не была уверена, была ли я свободна в полной мере этого слова.

– Иди, – прошептал Стефан, отступая назад, чуть ли не с ненавистью в голосе. – Я отпускаю тебя. Уезжай отсюда и спрячься в своем городе получше. Я не тронул тебя потому, что обещал давно…

Он замолчал, подбирая слова, глядя на меня, как на своего самого заклятого врага, а потом резко шагнул обратно ко мне, протягивая медальон, и положил в негнущуюся ладонь.

– Я обещал, – повторил он. – Но есть еще и другие. Если они нападут на твой след, считай себя обреченной. Уходи.

И, не дожидаясь, пока я встану с ящика, испарился в воздухе, прямо перед моим изумленным взором.

Ну, вот… Мало мне было сюрпризов, начиная поездкой в Австрию, маскарадом и газетными заметками о маньяках, мало было стремительного знакомства с молодым и прекрасным незнакомцем, мало было того, что он напоил меня какой-то гадостью и пытался принести в жертву. Если мое полубезумное состояние оправдывало то, что передо мной исчез человек из плоти и крови, будто его тут и не было, то в таком случае я могла расслабиться и со спокойной совестью отключиться еще раз.

Перед тем, как снова провалиться в темноту, в моем воспаленном мозгу пронеслись две противоположные мысли:

«Маньяк, похитивший меня, все-таки был настоящим демоном, крадущим сердца» и «Ника расстроится, что он порвал на мне платье»…

Расследование начинается

Под одеялом было тепло, уютно и безопасно. Я открывала и закрывала глаза, тупо глядя в полумрак передо мной. Одеяло было теплым, а мне было холодно. Как хорошо, что можно забираться под него с головой и спать, спать… И самое главное – никаких демонов!

Чья-то прохладная рука пролезла под одеяло и коснулась моего плеча. Я вздрогнула, но промолчала, только подтянула колени поближе к груди, чтобы обнять их руками.

– Олеся, как ты себя чувствуешь? – шепотом спросила Вероника. – Ты проспала целые сутки. Я беспокоюсь за тебя.

Я начала о чем-то думать, но не о чем-то конкретном, пока вдруг в голове не сформировалась новая мысль.

– Какое сегодня число? – спросила слабым голосом.

– Двадцать седьмое – обиженным тоном произнесла Ника. – Ты пропустила свой день рождения, подруга. Мы не могли тебя добудиться.

Так и было. Пускай я проспала свой главный праздник, зато Вероника не знала другого. Того самого, о чем мне сказало то чудовище с разными глазами. Теперь у меня было два дня рождения и беспокоиться было совершенно не о чем. На следующий год можно будет спокойно предаться веселью два дня подряд и мне будет не в чем себя упрекнуть.

Я всхлипнула. Ника тут же отреагировала на этот выразительный звук и кинулась ко мне, выдирая одеяло из моих судорожно сжатых пальцев.

– Ты что – переживаешь? Не плачь, пожалуйста, – плаксиво протянула Ника. – Я отправила Мишку в аптеку и в кондитерскую. Сейчас у тебя все будет, чтобы вылечиться и поднять себе настроение.

Посвящать Нику в подробности моего славного похода с красивым демоном по рождественской Вене я не стала. Только не сейчас, когда в памяти еще жило воспоминание о холодном лезвии, скользившем по мне. Ника поднимет всех на уши и тогда слухи о чудом спасшейся жертве разлетятся по всему миру. Но только этой жертве придется совсем туго. Если верить Стефану, тогда на меня откроется охота и целая стая демонов захочет привязать меня к столу и вырвать мое несчастное сердце, чтобы насильно перетащить мою душу со светлой стороны на темную.

На темную сторону мне вовсе не хотелось. Поэтому я постаралась взять себя в руки, хотя ужасно хотелось все рассказать подруге, потому что носить в себе такую информацию представлялось мне непосильной задачей. Я, как могла, подавила в себе желание разрыдаться и устроилась удобнее на диване, под внимательным взглядом Ники. Затем с благодарностью взяла чашку горячего чая у нее из рук и сделала большой глоток.

– Спасибо. Что-то я немного устала.

– Еще бы! – Ника подалась ко мне всем телом, изображая недоумение и ужас. – После такой порции коктейлей и бог весть еще какой дряни, было бы странно, если бы ты сказала мне, что с тобой все в порядке!

– Ник, – начала я осторожно. – А ты помнишь, как я очутилась здесь?

Подруга настороженно посмотрела на меня.

– Ты совсем ничего не помнишь?

Я показала указательным пальцем на голову, жалуясь на боль.

– Почти ничего. Освежи мою память.

– Ну, хорошо. Мы встретились в клубе в третьем часу ночи. Знаешь, мы с Мишкой стали за тебя волноваться и хотели идти на твои поиски, как появилась ты – вся взъерошенная, в разорванном платье и окоченевшая от холода. Ты что-то бормотала об американцах, но я никак не могла разобрать, что именно. Может, сейчас ты поможешь мне понять, что ты имела в виду?

Я отвела взгляд, концентрируясь на потолке.

– Скорее всего, что нет. Я только помню, как мы ушли гулять с тем парнем из клуба. Его звали… – я запнулась, холодея. – Его звали Стефан. Мы немного повздорили и я захотела вернуться обратно в клуб. Потом я случайно забрела в парк и там зацепилась платьем за куст, кажется…